Гуляй, масленица! Марианна Марговская

Масленую неделю называли ещё сырной или мясопустной – мяса в эти дни православные уже не ели, дозволялись только яйца, рыба, сливочное масло, сметана. Но уж этого было вдоволь – не зря про масленицу говорили – объедала, блиноеда, боярыня. Всю неделю не утихало веселье: песни и пляски, катания на санках и тройках с бубенцами, массовые игрища, кулачные бои.

«Масленица… Я и теперь ещё чувствую это слово, как чувствовал его в детстве: яркие пятна, звоны… пылающие свечи, синеватые волны чада в довольном гуле набравшегося люда, ухабистую, снежную дорогу… с ныряющими по ней весёлыми санями…» – вспоминал в своём знаменитом «Лете Господнем» Иван Шмелёв.

Столь близкая и понятная русскому человеку, масленица между тем ужасала иностранных гостей. «Во всю масленицу день и ночь продолжается обжорство, пьянство, разврат, игра и убийство, ужасно слышать о том всякому христианину», – писал в XVII веке заграничный гость, живший какое-то время в России. Чужестранец видел лишь массовый загул, а между тем у масленицы своё, глубокое содержание, которого не постичь тому, кто не знает, что такое загадочная русская душа. Эти дни – время единения с ближними, когда забываются все разногласия и обиды и так ярко ощущается радость бытия. Достаточно прислушаться к названиям дней масленичной недели: «встреча», «заигрыши», «лакомка», «разгул», «тёщины вечёрки», «золовкины посиделки» и наконец – «прощёное воскресенье», по-народному «целовник».

Прихода масленичной недели с нетерпением ожидали все, от мала до велика, – от крестьянина до царя, от грубоватого мещанина до утончённого интеллигента.

радовался наступающему празднику друг Пушкина, поэт Пётр Вяземский. Александр Сергеевич, тоже с большой симпатией относившийся к масленичным гуляниям, про семейство Лариных в «Евгении Онегине» писал так:

Так вот – о блинах. Традиция печь их во всё время празднования наступающей весны появилась у славян ещё в незапамятные времена. Масленицы тогда и в помине не было, а бытовал другой праздник – Комоедица. Начинался он в день весеннего равноденствия и длился не одну, а целых две недели, знаменуя пробуждение природы и начало земледельческих работ. Историки утверждают, что блины намного древнее хлеба. Когда именно они появились, неизвестно. Но предполагается, что нечто похожее было ещё в библейские времена. Книги Ветхого Завета рассказывают, что царь Давид раздавал народу по случаю праздника «по млину сковрадному» (2Цар 6: 19), то есть по блину, жаренному на сковороде.

«Блин кругл, как настоящее щедрое солнце. Блин красен и горяч, как горячее всесогревающее солнце, блин полит растопленным маслом – это воспоминание о жертвах, приносимых могущественным каменным идолам.

Блин – символ солнца, красных дней, хороших урожаев, ладных и здоровых детей». К этому красивому описанию Александра Ивановича Куприна надо добавить, что для наших предков блины были обязательным ритуальным блюдом во время поминок по зиме и умершим родственникам. Эта традиция сохранилась и в православии. Первый масленичный блин не ели, а клали на слуховое окно – как угощение для усопших. Языческий дух жил и в самом процессе приготовления. Опару – дрожжевое тесто для блинов – хозяйки готовили подальше от посторонних глаз, с вечера ставили на подоконник и приговаривали: «Месяц ты месяц, золотые твои рожки, выглянь в окошко, подуй на опару!» Считалось, что так блины будут пышные и белые, всем на зависть.

Народные забавы во время масленицы вдохновляли многих русских художников, писателей и композиторов. Ещё бы! Столько света, красок, звона и смеха на заснеженных дорогах и площадях! Бабы в пёстрых платках и юбках, мужики в цветных кафтанах, дрессированные медведи, кони в упряжках, увешанных колокольчиками! Пьянящую радость от катания на санях, без которого, как и без блинов, масленицу представить невозможно, запечатлели на своих полотнах русские художники: Б. М. Кустодиев, П. Н. Грузинский, Ф. В. Сычков, А. С. Степанов… Одного из крупнейших художников‑передвижников Василия Ивановича Сурикова вдохновила другая забава – взятие снежного городка.

Сменившая Комоедицу в XVI веке масленица сохранила немало языческих традиций с их потаённым, сакральным смыслом. В образе масленицы жили представления о древнеславянском божестве, ответственном одновременно и за плодородие, и за зиму, смерть. Изобразив её в виде чучела, в первый день празднеств «госпожу» чествовали песнями и катали на тройках. Чтобы всю праздничную неделю у масленицы было своё жилище, строили специальные снежные крепости. А под конец недели «выгоняли» её оттуда, устраивая из взятия снежного городка целое представление. Одна команда крестьянских мальчишек штурмовала крепость, а другая до последнего её защищала. Потом масленицу «хоронили» – чучело сжигали или разрывали в клочья. Всё это сопровождалось карнавальными процессиями и обрядовыми песнями.

Начиная с XVIII века, благодаря значительному влиянию немцев, в Москве и Петербурге прижилась традиция устраивать на ярмарках так называемые народные комедии. Заграничные «фигляры» стали развлекать русский народ на иностранный манер – показывать фокусы, демонстрировать дрессированных зверей, разыгрывать потешные сценки. Действо это запечатлел на своём полотне «Народное гулянье во время масленицы на Адмиралтейской площади в Петербурге» известный русский живописец К. Е. Маковский.

Впрочем, похожие красочные представления существовали в древности и на Руси. Их устраивали скоморохи – бродячие актёры и музыканты. Они тоже веселили народ песнями и плясками, показывали смешные номера с участием животных.

Так пел Владимир Высоцкий про те давние времена. Однако церковные власти не одобряли скоморошества, после долгих гонений на них был наложен запрет. И скоморохи превратились в медвежатников, кукольников и ярмарочных балаганщиков…

На масленичных ярмарках народ веселился без удержу. «У нас звери пьют, как люди, а люди – как звери», – говорит герой фильма «Сибирский цирюльник» генерал Радлов, показывая американке Джейн вакхическое народное гуляние по случаю масленицы. И, заявив, что «ненавидит пьянство», тут же осушает залпом три стакана водки, занюхивая рукавом. А Джейн с огромным удивлением и интересом смотрит на русское раздолье. Прилавки ломятся от изобилия блинов и баранок, красной и чёрной икры, пива и водки. Толпа зевак окружила медведя, лакающего водку из горла. Парни идут «стенка на стенку», отчаянно молотят друг друга кулаками… Но по правде говоря, ко времени действия фильма Никиты Михалкова кулачные бои были уже не слишком популярны. А вот во времена Ивана Грозного такого рода развлечения любили не только простолюдины, но и бояре, князья и даже сам царь.

кличут глашатаи в лермонтовской «Песне про купца Калашникова». И потешить самодержца «…сходилися, собиралися удалые бойцы московские».

Однако чрезвычайно любивший новшества Пётр I решил на масленицу развлекаться по-своему. Чтобы показать своему народу и иностранным державам, как пристало веселиться русскому императору, а заодно досадить церковникам, которых он, мягко говоря, недолюбливал, Пётр подписал указ «О Всешутейшем, всепьянейшем и сумасброднейшем соборе». Соборы эти очень напоминали западные карнавалы, но их отличительной чертой было пародирование церковных обрядов и поистине вакхический размах. Самым ярким масленичным шествием петровской эпохи стал торжественный маскарад 1722 года. Впрочем, масленица была скорее поводом. Настоящей целью маскарада было празднование победы Российской Империи в Северной войне и чествование российского флота. Именно поэтому вслед за вереницей упряжек с ряжеными на улицы Москвы выехали… копии кораблей во главе с Нептуном! «Гвоздём программы» стала точная копия огромного корабля с полным вооружением, у руля которого стоял сам император.

С тех пор маскарады на масленицу у русских монархов стали традицией. Однако превзойти петровский размах удалось, пожалуй, только прославившейся своим мотовством императрице Анне Иоанновне. Благодаря известному русскому писателю И. И. Лажечникову широко известна история о том, как по приказу императрицы был построен изо льда настоящий дворец в честь свадьбы её шута и шутихи. Чтобы зрелище стало уж вовсе головокружительным, по морозцу заставили пробежаться диковинного заморского зверя – настоящего слона! Как бедное животное перенесло подобную прогулку, история умалчивает, а вот жених с невестой, запертые на всю ночь в ледяной спальне, выжили только чудом.

Но это всё изыски сильных мира сего. Русское сердце целиком принадлежало настоящей масленице – народной. Широкой, бесхитростной, безгранично доброй и чистой. Именно её живописали русские литераторы и художники. Именно её полифонию передали в своих произведениях великие композиторы П. И. Чайковский и Н. А. Римский-Корсаков.

Конечно, времена меняются. И сегодня празднование масленицы, как и её образ в произведениях искусства, всё более приобретает китчевый характер. Но русская душа никак не может распроститься с этим светлым народным праздником. А значит, и на этот раз, в 2014‑м, на всех сковородках страны запышут жаром кружевные блины. Гуляй, масленица – всем на радость!

Масленица. Б.М. Кустодиев. 1919

Масленица. П. Н.Филонов. 1913–1914

Катание на масленицу. Ф. В. Сычков. 1914

Катание на масленицу. А. С. Степанов. 1910

Масленица. А. В. Брусилов. 1999