О спорт, ты – миф!

Эдуард РЫЖОВ

Накал эмоций, спровоцированных отстранением наших спортсменов от зимней Олимпиады, просто зашкаливает. Что характерно – мнения хоть и разделились, но лишь относительно того, ехать или не ехать. Тот факт, что прессинг нашей команды носит политический характер, признавался абсолютным большинством, и лишь отдельные представители либеральной общественности да «западные эксперты» не очень вразумительно пытались доказать объективность таких санкций. За бурными дебатами на различных ток-шоу, в прессе и т. п. мы, кажется, упускаем нечто важное. Попробуем разобраться, как говаривали римляне, sine ira et studio – без гнева и пристрастия.

Сеющий рознь между людьми умножает ненависть и тьму, тот, кто ненавидит одних ради других, играет на руку дьяволу. Антоний Сурожский, митрополит

1.

Термин «допинг» стал, по всей видимости, одним из наиболее часто повторяемых в последнее время слов в устах как специалистов, имеющих отношение к спорту, так и болельщиков, а также людей, спортом не интересующихся. Происхождение термина возводят к английскому doping от dope – давать наркотики. Вообще-то корни имеют «колониальное» происхождение – некоторые африканские племена когда-то употребляли во время своих обрядов дурманящий напиток dop. Это слово обогатило словарь английского языка в 1889 году – так стали называть адскую смесь опиума с другими наркотическими веществами, которую скармливали гончим собакам и скаковым лошадям перед забегом.

Впервые несчастных животных стали травить наркотиками в США. Именно там тренеры и наездники перед скачками вводили лошадям подкожно или давали вместе с водой стимулирующие вещества. В 1903 году так называемые скаковые общества объявили войну такой практике. Это вредило репутации, да и общественное сознание постепенно приходило к мысли, что мучить своих домашних питомцев – бесчеловечно. В июне 1903 года у наездника Франка Старра был обнаружен препарат для усиления резвости лошади во время бега. Кратковременное воздействие препарата вело к ухудшению её здоровья. И Старр был навсегда лишён права участия в бегах.

Сейчас допингом повсеместно называют средства, которые могут резко усилить физическое состояние организма или же изменить психику, стимулируя мыслительные способности. В основном это медицинские препараты или биологически активные вещества, но имеются и иные способы на короткое время «подхлестнуть» организм. Допинг порой сравнивают с двигателем в режиме форсажа. К примеру, в мотор впрыскивают закись азота (он же – веселящий газ) для повышения мощности. Эту технологию впервые стали использовать во время Второй мировой войны в авиации, а после неё и в автомобилях, участвующих в гонках. Режим форсажа ускоряет износ двигателя подобно тому, как допинг разрушает человеческий организм.

Говоря о современном допинге, мы вынуждены вспомнить слова «отца фармакологии» Парацельса: «Всё есть яд и всё есть лекарство. …И только доза делает лекарство ядом и яд – лекарством». С тех пор спектр используемых препаратов настолько расширился, а применение их стало настолько изощрённым, что, как говорилось в одном детективе, «подозреваются все» – и яды, и лекарства

В первую очередь в числе явных нарушителей правил находятся стимуляторы. Они хоть и повышают работоспособность, но одновременно могут поднять кровяное давление, усилить сердечную деятельность и т.п. Чрезмерное употребление стимуляторов может привести и к психическим расстройствам. Одни из стимуляторов весьма доступны – кофе, крепкий чай, алкоголь, другие находятся в аптеках – эфедрин, амфетамин и т.п.– и выдаются строго по рецептам. Под запретом находятся также и анальгетики – обезболивающие вещества, как правило, на базе морфина и его производных. Они понижают болевой порог в «травматических» видах спорта, но вызывают привыкание, зависимость, а в итоге разрушают нервную систему.

Наособицу стоят бета-блокаторы, которыми обычно пользуются гипертоники, люди с повышенным давлением. Они снижают частоту работы сердца, как бы успокаивают и снимают тремор – дрожание конечностей. Такие препараты, как правило, используются для улучшения координации движений во время спортивной стрельбы, прыжков в воду… К допингу причислены также, вы будете смеяться, диуретики, то есть мочегонные препараты. С их помощью быстро сбрасывают вес с одновременным наращиванием мышц и – парадокс – используют перед сдачей контрольной мочи, чтобы срочно удалить следы иных препаратов. Применение диуретиков грозит падением давления, влияет на ритм сердца.

Отдельная группа запрещённых препаратов – некоторые пептиды (группа белков, составленных из остатков аминокислот). Среди них пептид с красивым названием эритропоэтин, повышающий выносливость спортсмена за счёт усиления подачи кислорода к мышцам. Но из-за повышения артериального давления вязкость крови растёт, что может привести к тромбозу сосудов или инфаркту. В качестве допинга используют также соматотропин, пептидный гормон роста. С одной стороны, он обеспечивает рост мышц и уменьшение жировой прослойки, укрепляет иммунитет, но с другой – повышает уровень глюкозы в крови и расшатывает гормональный баланс.

Современная фармакология «подарила» спортсменам целую группу весьма опасных препаратов. Это так называемые анаболические стероиды, синтезированные в лабораториях производные тестостерона – мужского полового гормона. Впервые синтетический тестостерон был получен в нацистской Германии в 1935 году. Неудивительно, что через год, во время олимпийских игр в Берлине, немецкие атлеты показали рекордные результаты. Применение таких препаратов даёт прирост мышечной массы, уменьшение жира, укрепление костей, увеличивает выносливость… Но одновременно может привести к повышенной раздражительности, агрессии – вплоть до криминала. Количество холестерина растёт, а это ведёт к атеросклерозу. Может быть поражена печень, изменяются вторичные половые признаки. Да что там говорить: глядя на некоторых зарубежных спортсменок не сразу поймёшь, женщина это или мужчина!

Особо отметим, что химией допинг не ограничивается, есть более изощрённые способы подстёгивать тушку спортсмена. В начале 1980-х годов был разработан способ, который практически невозможно было обнаружить известными тогда методами контроля. Речь идёт об аутогемотрансфузии. Несмотря на сложное название, это всего лишь переливание крови самому себе. Где-то за полторы недели до соревнований у спортсмена изымается и замораживается почти пол-литра крови. Ко дню состязаний количество крови у спортсмена восстанавливается, и когда ему вводят «запасную», резко усиливается циркуляция кислорода в организме, как бы включается «форсаж». В отличие от пептида эритропоэтина, о котором мы говорили выше и который тоже усиливает процессы кроветворения, эта методика некоторое время не считалась допингом. Более того, аутогемотрансфузия помогла финскому бегуну Лассе Вирену на Олимпийских Играх 1972 года в Мюнхене выиграть золото в беге на 5000 и 10000 метров. Под запрет методика попала лишь после игр 1984 года в Лос-Анджелесе.

Справедливости ради надо сказать, что применение допинга всё же не является изобретением наших дней. Известно, что во время олимпиад в Древней Греции участники использовали порошки из рога носорога, нюхали «смузи» из жаб, поедали некоторые грибы, поглощали в больших количествах мёд с растёртыми в нём корешками овса и т.п. Наиболее эффективным допингом, а заодно и защищающим атлета от злой магии средством, был – вы не поверите – чеснок! Его так усердно поглощали, что была введена должность элланодика – человека, обнюхивающего участников на предмет выявления запрещённого средства. Эти «нюхачи», наверное, были первыми специалистами по допинг-контролю, так сказать «протоВАДА» (Всемирное Антидопинговое Агентство, создано в 1999 году).

Во время первых олимпийских игр в конце XIX века использовали так называемое «вино Мариани». В вино добавляли растёртые листья коки, и этот напиток, скажем прямо, был относительно безобидным по сравнению с другими средствами. Дело в том, что перед состязаниями спортсмены принимали коктейли с лошадиными дозами героина и кокаина. До тех пор, пока в 30-х годах прошлого века это не было запрещено, хотя первая официально зафиксированная смерть от допинга имела место ещё в 1886 году. Британский велогонщик Артур Линтон, победитель шестисоткилометровой велогонки Бордо-Париж, вскоре умирает в возрасте 28 лет. Причиной смерти называли смесь героина и стрихнина.

Кстати, стрихнин (ядовитый алкалоид, выделенный из семян чилибухи) чуть не привёл к гибели американского марафонца Томаса Хикса на олимпийских играх в 1904 году. Во время бега он потерял сознание, и тренеры сделали ему укол со стрихнином. Хикс поднялся и снова побежал, но через некоторое время опять рухнул. Ещё один укол – и в итоге он приходит первым. Золотая медаль оказалось слабым утешением: врачи с трудом откачали Хикса, и больше он спортом не занимался. Во время Олимпийских игр в Риме из-за амфетаминов от сердечного приступа умирает 24-летний датский велогонщик Кнуд Йенсен. В том же году из-за приёма амфетаминов погиб велогонщик Дик Ховард.

Применение допинга долгое время считалось личной проблемой спортсмена. И лишь во время Олимпиады 1968 года впервые была проведена дисквалификация за употребление допинга. У сборной Швеции отобрали бронзовые медали после того, как в крови пятиборца Ханса-Гуннара Лильенвалля был обнаружен алкоголь. С тех пор Олимпиады стали проходить под жёстким антидопинговым контролем. Тем более что победы и поражения в них всё больше приобретали политический характер. Впрочем, политический аспект этого праздника спорта, по всей видимости, был заложен в него со времён возрождения древней традиции.

2.

Теперь о самих олимпийских играх. Историки утверждают, что первая, так сказать, эпоха олимпиад длилась с 776 года до н. э. до 394 года н. э. Игры проводились в сакральном месте, в Олимпии, носили мистериальный характер и, по преданиям, были учреждены лично полу- богом Гераклом. Но и в те времена возникали коллизии относительно «формы и знамени», которые так остро встали во время зимней олимпиады в Южной Корее. Знаменитый древнегреческий писатель и географ Павсаний в «Описании Эллады» так говорит о неком Астиле из Кротона: «… одержал в Олимпии подряд три победы в простом и двойном беге. Так как при двух последних победах он в угоду Гиерону, сыну Дейномена, объявил себя сиракузянином, то за это кротонцы присудили дом его обратить в тюрьму и опрокинули его статую, стоявшую у храма Геры Лакинии» (VI, XIII,1). Есть у Павсания и другой пример «смены знамени» – «Сотад, победив в длинном беге в 99-ю Олимпиаду, объявил себя, как он и действительно был, критянином, а в следующую Олимпиаду, подкупленный от имени всей эфесской общины, он превратил себя в эфесца. За этот поступок критяне приговорили его к изгнанию» (VI, XVIII, 4). Как видите, в старину люди строже относились к переходам из одной команды в другую, поскольку опасались репрессий от покровительствующих тому или иному городу-государству богов.

После торжества христианства откровенно языческий характер олимпиад стал очевиден, и в 394 году н. э. император Феодосий I запрещает проведение игр. Запрет длился аж до 1896 года, с которого и началась вторая эпоха олимпиад. До той поры состязания проходили, скажем так, локально, в виде рыцарских турниров, соревнований лучников в поместьях феодалов, драка «стенка на стенку» во время народных праздников, ярмарок и т.п.

«Божий суд», когда во время поединка один на один решалось, кто прав, а кто виноват, на первый взгляд не имеет отношения к спорту. Но, как ни странно, это тема давно уже проходит красной нитью в современной западной (а конкретно – североамериканской) массовой культуре. Обратите внимание на то, что главный герой или героическая команда обязательно должна в финале победить. Ведь если они проиграют в борьбе со Злом или тем, что они называют злом, значит, проиграет и Тренер (а это, с точки зрения «исключительной нации», как назвал американцев экс-президент Обама,– сам Бог). Но мы отвлеклись…

Поводом к возникновению современных олимпиад, которые считают символом миролюбия, послужила война. После того как Германия победила Францию во франко-прусской войне 1870 года, барон Пьер де Кубертен, изучив принципы воспитания и образования детей в Германии, Британии и США, сделал интересный вывод. Он решил, что физические упражнения, то есть спорт, помогут вырастить разносторонне развитых и решительных людей. В будущем – хороших солдат. История деятельности Кубертена хорошо известна, о ней рассказывалось в материале о Сочинской Олимпиаде, опубликованном в нашем журнале, и в других статьях. Конспирологи, разумеется, напирают на масонские корни Кубертена, находя в олимпийской символике и атрибутике оккультные элементы, а основной задачей барона и его соратников полагают возрождение язычества и противодействие христианству. Впрочем, и без попыток найти зловещие следы заговора «мировой закулисы», у Кубертена есть «тёмные пятна в биографии»

Речь идёт о гнусно прославленной берлинской олимпиаде 1936 года. Нацисты хотели показать всему миру «величие арийского духа» и со всем прилежанием «сумеречного тевтонского гения» приступили к решению этой задачи. Парадоксально, но сам Гитлер сперва был противником проведения Олимпиады в рейхе, поскольку считал, что это «изобретение евреев и масонов». Но за два года до игр министр пропаганды Йозеф Геббельс уговорил фюрера устроить из праздника спорта демонстрацию мощи и достижений нацистской Германии. У Геббельса вообще-то были своеобразные представления о спорте: «У немецкого спорта одна задача – укреплять характер немецкого народа, наполнять его боевым и товарищеским духом, необходимым в борьбе за существование». Кубертен, как мы помним, тоже ратовал за укрепления духа и силы у будущих солдат. Но пока не будем придираться к барону

Сейчас стыдливо умалчивается, что ритуал современных Олимпиад, а именно – зажигание олимпийского огня в Греции, эстафета с факелом, огненная чаша над стадионом и многое другое – было разработано в ведомстве Геббельса, под его прямым руководством. Сейчас всё это приписывается члену германского олимпийского комитета профессору Карлу Диму, теоретику и историку спортивного движения. Сам же Пьер де Кубертен «оскоромился», в интервью журналу Л’Ото за 29 августа 1936 года назвав Гитлера «одним из лучших творческих духов нашей эпохи». Через год барон скончался, так и не увидев, что на- творил этот «творческий дух».

Стоит ли ворошить прошлое такой благородной идеи, как международное объединение спортсменов во имя мира? Ведь сказано же – лучше сражаться на стадионах, чем на войне. Вот тут-то и возникают некоторые сомнения.

Да, соревнования, состязания и поединки полага- ют своего рода сублимаций агрессии, воинственности. Но так ли это?

Во-первых, любое соревнование – это так называемая «игра с нулевой суммой», то есть обязательно есть победитель или проигравший (в случае «ничьей» игра либо продолжается, либо победитель определяется по другим параметрам.) Разумеется, спортивные поединки лучше настоящих боёв до смерти одного из участников. Однако ведёт ли победа или поражение своей команды или своей страны к умиротворению болельщиков или просто зрителей, не очень разбирающихся в спортивных нюансах, но прекрасно понимающих, что «наших бьют!» или «наши бьют!». Так называемая «футбольная война» между Сальвадором и Гондурасом в 1969 году унесла тысячи жизней, а вспыхнула она именно из-за проигрыша команды Гондураса и последовавшего буйства болельщиков. В наши дни в «цивилизованных» странах к некоторым футбольным матчам власти готовятся как к подавлению мятежей – лоск цивилизации слетает со спортивных фанатов за один миг, причём неважно, из-за выигрыша или проигрыша. Возможно, это своего рода выплеск эмоций обывателя, запертого в рамку повседневных приличий, неосознанный бунт против системы – но мирным гражданам от этого не легче!

Конспирологи могли бы предположить, что сама идея международных соревнований масштаба олимпиад и мировых чемпионатов специально реализована для того, чтобы фитили потенциальных конфликтов не угасали даже в тихие, спокойные времена, а тлели где-то в подкорке, чтобы в нужный день и час сработать как детонатор агрессии против «чужих». Но…

…во-вторых, в наши дни понятия «наши» и «не наши» весьма размыты. Так называемые «легионеры» (то есть иностранные игроки) легко и непринуждённо переходят из клуба в клуб, меняют гражданства и паспорта как перчатки… Разумеется, во многом судьба таких игроков зависит от хозяина клуба или тренера, но не правильнее было бы тогда называть их «гладиаторами»? И впрямь, современный большой спорт – это большой бизнес и очень большие деньги. В отличие от физкультуры, суть которой – добровольное укрепление своего здоровья, в отличие от любительского спорта (тоже, впрочем, источника агрессии и столкновений), профессионалы, готовые выступить под любым флагом, действительно ничем не отличаются от гладиаторов, которых их хозяин – ланиста – холит и лелеет, поскольку они обеспечивают ему прибыль. А ведь в Риме и свободные граждане выступали на гладиаторских играх ради славы, денег или острых ощущений.

Что же получается – глобализация спорта вернула нас к эпохе «хлеба и зрелищ»? Телевизор и Интернет позволяют нам увидеть практически любое соревнование, где бы оно ни проходило. Но подобно временам, когда на арене Колизея гладиаторы изнуряли себя и проливали кровь ради благоволения толпы и хозяев, так и сейчас спортсмены «всю жизнь готовятся» к олимпиадам, травятся допингом и калечатся ради мига славы. Ну и денег, конечно

Как правило, у многих из них нет профессии, которая могла бы прокормить после завершения карьеры,– век спортсмена короток. Неудивительно, что в лихие 90-е именно бывшие спортсмены (в основном, из силовых видов спорта), выброшенные на улицу, сколачивали преступные группировки

И, наконец, в-третьих.

Мы приходим к неутешительному выводу – агрессивность является неотъемлемым качеством человека, в тех или иных формах обеспечивающим его выживание на физическом уровне и достижение целей на уровне социальном. По большому счёту соревнование, состязание, конкуренция – суть проявление биологической природы не только человека, но и любой формы жизни чуть сложнее амёбы. В любой популяции идёт борьба за место в иерархии – от альфы до омеги, причём, в зависимости от ситуации, первые могут стать последними, и наоборот.

ситуации, первые могут стать последними, и наоборот. Ради того, чтобы стать «альфой», особенно в спорте, люди порой и принимают допинг, поскольку пределы организма уже практически достигнуты, и битва ведётся за сантиметры, граммы и секунды. Не будем забывать, что допинг использовался и во времена реальных сражений и войн. Берсерки, впадая в боевую ярость, жрали мухоморы, ацтеки жевали листья коки, нацистам во время войны давали шоколадное драже с амфетаминами, да и «наркомовские сто грамм» – тоже своего рода допинг…

В некоторых вероучениях запрещены любые формы соревнований, поскольку они могут причинить страдания, возбуждают эмоции, вводят в соблазн азартом и т.п. Но человеку, обременённому бытом, хочется ярких побед, и, сопереживая спортсменам, неважно какой страны, он как бы получает эмоциональный допинг. Стоят ли такие маленькие радости той розни и раздора, которые сеет профессиональный спорт,– вопрос, на который, наверное, каждый должен ответить сам.

Но при этом помнить, к чему привело соревнование Каина и Авеля пред Господом.