Разлука будет без печали?

Открывая в сентябрьском номере новую рубрику «Школа и мир», мы заложили в её название двойной смысл: мир «большой», мир как Вселенная, которую призвана осваивать и делать доступной для детского сознания школа, и мир «малый» – община, общество, сообщество… Эта рубрика будет, в том числе, и свободной трибуной, с которой могут задаваться неудобные вопросы, звучать рассказы о неоднозначном личном опыте. Сегодня мы представляем очень личный, где‑то исповедальный текст – по жанру это скорее «письмо в редакцию». Но нам кажется, что случай, описанный в нём, – характерный, «типический». И весьма тревожный.

Моя жена, тёща, тесть, бабушка и дедушка жены – учителя общеобразовательных и высших учебных заведений, да и сам я имею небольшой опыт преподавания. Потому я не только представляю себе школу как родитель учившихся в разное время детей (хотя и с этой стороны тоже), но и неплохо знаю её изнутри.

Я искренне преклоняюсь перед школой и перед людьми, которые там трудятся. Это действительно работа по призванию. Причём условия этой работы неуклонно ухудшаются всё время, что я за ними вовлечённо наблюдаю, особенно после отмены ощутимых «лужковских» надбавок.

И дело не в ОГЭ и ЕГЭ, целесообразность которых можно обсуждать, а порядок проведения доводить до ума. Не в укрупнении образовательных комплексов, за которым стоит прежде всего жёсткая экономия на обучении. И даже не в морально обанкротившемся прежнем министре образования, замена которого пока ещё как-то мало ощущается. Всё это время школа держалась на учителях, которые вопреки «модным тенденциям» продолжали заниматься своим прямым делом: учить детей, а не оказывать «образовательную услугу». Сегодня же мы подошли к той черте, когда старая «советская гвардия» лишилась сил и ушла на пенсию, средневозрастной состав задавлен бюрократическими условностями и ненужными рейтинговыми мероприятиями, а учительская молодёжь просто не знает, что по-другому не только бывает, но и на самом деле должно быть.

Проработав в системе государственного бюджетного образования более двадцати лет, жена приняла решение уволиться. Вынашивала она его давно, но сейчас она фактически ходит с подписанным заявлением в кармане. Причиной, заставившей её принять это поворотное решение, стал Директор школы, числящийся её руководителем последние несколько лет.

Предыдущим директором была дама в возрасте, со всеми возрастными проблемами, и преподавательский состав терпеливо ждал, когда уже в школе закончится «брежневщина». Очевидно, работники школы забыли, что вслед за «брежневщиной» приходит «горбачёвщина» – синоним тотального развала.

Новый Директор молод, носит русскую фамилию и происходит из российского региона. Несколько первых месяцев школьные учителя, замерев в ожидании, надеялись на какое-то проявление личности нового руководителя. Но, как показало время, проявляться было особенно нечему.

Первый звоночек прозвучал ещё при знакомстве и не смолкает до сих пор: Директор не здоровается. Так как слово «здравствуйте» означает буквально пожелание здоровья, можно сделать вывод, что Директор отказывается желать здоровья подчинённым, членам своего коллектива. Он не только не здоровается первым со старшими заслуженными коллегами, но и вообще не отвечает на приветствия, словно ему стыдно. Уже тогда жена озабоченно делилась со мной: как мы можем требовать от детей вежливости, если руководитель образовательного учреждения не знаком с элементарными правилами приличия?

Дальше – больше. Оскорбление учителей в частных беседах стало общим местом. Часто такие разговоры происходят не с глазу на глаз, а в присутствии одного-двух-трёх коллег, которые становятся невольными свидетелями публичного унижения. Не брезгует Директор и бранным словом, когда его аргументация заканчивается.

Днём Директор запирается в своём кабинете, попасть в который не могут зачастую не только учителя («Вы по какому вопросу? Обождите!»), но и «благодарные» родители. Для встреч с ними Директор нанял специального, правда, совершенного беспомощного человека. «Пионер, ты в ответе за всё!» – примерно с таким лозунгом обращается Директор к учителям на совещаниях…

Практически всё, что делает Директор, делается для «рейтинга школы», то есть, говоря по-простому, по-советски, – для «галочки». Прежде всего от этого страдают, конечно, патриотические мероприятия. Когда класс жены под её руководством делает тематические уроки-доклады о пионерах-героях, о подвигах солдат во время Великой Отечественной войны, о советских космонавтах или о военной поэзии, дети в буквальном смысле плачут от переизбытка чувства гордости и приобщённости к нашей великой истории. Общешкольные же мероприятия ничем не отличаются от худших дежурных образцов позднесоветского времени. Получается, что жена и Директор работают на совершенно различные цели, и это отвратительно.

Бывают и другие забавные выверты приверженности Директора «галочной» системе. Когда сверху сообщили, что зарплата учителей должна быть «не меньше, чем…», он, хотя учебный год уже вовсю шагал по стране, распорядился «догрузить» учителей, которые не получали указанную сумму, дополнительными часами, чтобы достичь спущенного сверху показателя. И ничего, что некоторые учителя не готовы были брать дополнительные часы по самым разным причинам, а расписание уже было составлено и нагрузка распределена. Неважно и то, что речь в нормативе, вполне возможно, шла о ставке с учётом стимулирующих выплат, а не об увеличении нагрузки.

В прошлом году школа отмечала свой юбилей. Не станем заострять внимание на том, что любой директор образовательного комплекса сегодня является распорядителем бюджета и именно от него зависит, сколько денег пойдёт, например, на премии учителям, а сколько – на праздничный фейерверк или перекрашивание стен в другой цвет (по итогам прошлого года премия в школе составила 1000 (одну тысячу) рублей). На том, что Директор, проработавший совсем недолго в стремительно хиреющем образовательном учреждении, не имеет никакого отношения к его некогда славной истории. Наконец, на том, что при нынешнем Директоре из бывшей языковой спецшколы бегут преподаватели языков и этот кадровый голод никак не восполняется, а родители переводят своих детей в другие школы (с начала текущего года ребята, изучающие испанский как второй язык, сидят на уроках французского, потому что преподавателя испанского в школе больше нет)…

Отметим лишь, что во время этой череды профессиональных неудач на юбилей, под который был с пафосом забронирован зал в другом учреждении для устройства роскошного банкета, сами виновники торжества – приглашённые «через губу» учителя – не пришли: им было жалко времени, а фальшивого пафоса они наелись и на работе. Зато гостями мероприятия стали «товарищи Митрофановы» из столичного департамента образования, причастность которых к истории школы ярче всего выразилась в назначении Директора на должность.

В конце октября в школе традиционно проводится день открытых дверей, когда любой посетитель может получить ответы на интересующие вопросы, что называется, из первых уст. Если вы внимательно читали до сих пор, для вас не составит труда угадать, когда именно Директор – в середине учебного года! – отправился в отпуск.

Конечно, я не предполагаю, что «товарищи Митрофановы» совсем не в курсе, что происходит в этой московской школе (и, увы, судя по всему, в целом ряде других). Именно методичный развал системы образования – от высшей школы к общеобразовательной – не только делает возможным появление таких горе-директоров, но и исключает возможность какого-либо воздействия на их непрофессиональное поведение.

Этой осенью Директор стал депутатом муниципального собрания. Оставим за скобками тот факт, что электорат его нам совершенно не известен: ни среди сотрудников образовательного учреждения, ни среди родителей учеников Директор не снискал ни уважения, ни любви. Просто теперь становится совершенно понятно, что должность директора для Директора является не более чем трамплином в малую или (не дай Бог!) большую политику, или же – ступенькой блестящей чиновничьей карьеры.

Именно поэтому Директору совершенно безразлична судьба школы, детей, родителей и учителей.

Именно поэтому он не здоровается. И не будет.

А преподаватели не добиваются и даже не ждут, как в прошлый раз, смены директора. Лучше не будет.

Потому жене остаётся только попрощаться с ним самой.

ПИ ещё – между прочим. Я не знаю более ответственного и преданного работе человека, чем жена. Она – не педагог, не преподаватель, а Учитель, «как в советских филь‑ мах». Её рабочий день длится с утренних СМС от родителей заболевших в ночь учеников до слипающихся глаз вечером, когда она доделывает проект для очередного классного часа или заканчивает обсуждение текущих производственных проблем с сотрудниками в закрытом чате. Даже в отпуске и в выходные дни она не выключает телефон, номер которого есть у всех родителей её класса. Она просто не делит время на рабочее и нерабочее. Потому что она не работает – она живёт школой. И это ценят и чувствуют прежде всего дети, которых можно обмануть, но невозможно обманывать годами.

Очень надеюсь, что ученики поймут её. Хотя бы когда вырастут. И очень надеюсь, что в этом случае выстраданный поступок жены убережёт этих ребят от превращения в таких директоров. Больше в сложившейся ситуации надеяться-то и не на что.

И. П.