Старый рояль. Т. Каракозова

Моя бабушка Галина Николаевна Бородина приехала в Ленинград и поступила в консерваторию в 1924 году. Сперва пользовалась фортепиано квартирной хозяйки, потом вышла замуж и переехала к мужу Владимиру Ильичу Лутовинову. Нужно было срочно приобретать инструмент. Хотелось купить хороший…

Фирма «Беккер» – единственная в дореволюционной России, которая самостоятельно производила все операции по изготовлению фортепиано (сушила дерево, отливала металлическую станину, монтировала механику, настраивала, украшала корпус). Хозяин фирмы Яков Беккер, немец по происхождению, много работал над усовершенствованием конструкции, что подтверждалось патентами и являлось гарантией высокого качества. Продукция фирмы «Беккер» – даже когда она перешла во владение других хозяев – не поменяла своего имени, так как была известна далеко за пределами России. Фирма поставляла инструменты ко двору российских императоров, шведских и датских королей – что явствовало из надписи на деке всех фортепиано фирмы.

Продавался кабинетный «Беккер» с двойной репетицией – особым механизмом, способствующим расширению технических возможностей пианиста. Фирма изготовила его по заказу профессора Санкт-Петербургской консерватории М. Альшванга ещё до революции. Сам профессор и продавал рояль. Сохранилась его расписка. Старенький профессор пригласил бабушку в кабинет и предложил попробовать инструмент. Она села и заиграла… Когда закончила, профессор удовлетворённо сказал, что очень рад: его рояль попадёт в хорошие руки. Так «Беккер» переехал на Васильевский остров.

Галина Николаевна училась в консерватории, но муж не считал музыку серьёзным занятием для современного человека и настоял, чтобы она поступила на физический факультет университета. Пришлось ей превратиться в физика-оптика. Но музыку, конечно, бросить не могла. Она легко играла с листа и музицировала часами. После войны дедушка привёз большую пачку трофейных нот. Эти ноты с готическими буквами я хорошо помню на пюпитре, когда за роялем сидела уже не бабушка, а мама…

Этот рояль пережил блокаду. Когда семья вернулась из эвакуации, дом был разорён. В комнате рядом с роялем стояла буржуйка. Из сундука, в который перед отъездом сложили кузнецовский сервиз, было вынуто всё содержимое, полностью сожгли уникальную библиотеку дедушки, которая занимала все стены кабинета, но рояль не тронули! И хотя в суровую зиму могли сжечь ножки, клап, закрывающий клавиатуру, и верхнюю крышку, всё было цело. Рояль стоял в полукруглом эркере вертикально, на клавиатурной стороне, и хвостом закрывал обитателей квартиры от летящих в окно осколков, дождя и снега. Один осколок поранил крышку рояля, и она сорвалась с петель… Когда инструмент поставили на ножки, он не издавал ни звука, поскольку из-за долгого вертикального положения механика съехала со своего места. Но дека была цела. Рояль настроили – и он заиграл!

Дедушкину академию перевели в Москву – и рояль переехал на Басманную. Училась и работала концерт­мейстером моя мама, потом учились мы с сестрой… В 1964 году наш «Беккер» капитально отремонтировали. Причём на инструменте был выписанный золотом рисунок эпохи модерн, и мастера не хотели возиться с его восстановлением. Однако мама настояла, и рисунок не закрасили, он и сегодня пусть блекло, но отсвечивает бронзой.

Рояль любим, на нём играют и сейчас. Растёт новое поколение, которое, надеюсь, будет сидеть перед пюпитром «Беккера», а инструмент будет радовать людей совершенством форм и красотой звука.

Татьяна КАРАКОЗОВА, член Союза Возрождения Родословных Традиций