По своим законам… Людмила СИНИЦЫНА
В истории отечественной культуры с давних пор прочно укрепилось мнение, что мы не знаем древних текстов славян, рассказывающих об их мифах, поскольку в ту далёкую пору, когда мифы рождались, у славян попросту не было письменности. Сейчас, правда, эти утверждения пересматриваются благодаря исследованиям, открывшим некоторые тексты, находкам археологов и другим источникам. Но имеется ещё один, как представляется, существенный источник, который позволяет нам приблизиться к пониманию языческих верований славян, узнать и почувствовать их духовный путь. Этот источник – творчество художников. Разве не благодаря Васнецову или Билибину, Врубелю или Рериху, таким разным, таким непохожим мастерам, их в̕идению, раздвинулись границы нашего представления о языческих божествах?
Серия работ Татьяны СЕЛЬВИНСКОЙ и Ксении ШИМАНОВСКОЙ, посвящённых языческим персонажам, стала новой страницей в живописной повести об этом уникальном явлении мировой культуры. На недавно прошедшей их совместной выставке «Мифология славян» (организованной по замыслу культуролога и искусствоведа Марии Князевой) художницы и перекликались друг с другом, и в то же время каждая была представлена совершенно самостоятельно. Поэтому и расскажем о каждой отдельно.
Птица Феникс
Поэт Илья Сельвинский не относился к числу тех родителей, которые мечтают, чтобы дети продолжали их дело. «С нашей фамилией тебе ни в коем случае нельзя писать стихи», – не раз повторял он дочери. Он хотел, чтобы Татьяна выбрала другой, самостоятельный путь.
– Отец с детства водил меня в музеи, – рассказывает художница. – Особенно он любил Музей Западного искусства, который тогда находился на Пречистенке, сейчас там Академия художеств. Он заботился о том, чтобы я могла увидеть именно подлинники великих художников. Благодаря ему я открыла для себя Боттичелли в галерее Уффици. Была просто ошеломлена… А когда смотрела на «Блудного сына», не могла не плакать.
Илья Львович всячески поддерживал интерес дочери к рисованию, который обнаружился очень рано, а когда Татьяна подросла, «отдал» её в обучение художнику Роберту Фальку. Ей посчастливилось бывать в мастерской Александра Тышлера, и общение с мастером, возможность наблюдать, как он работает, давало ей очень много. Именно Тышлер первый заметил, что девочка талантлива, и принял участие в её судьбе.
– Это и великая благодать, когда сразу попадаешь в руки великого мастера, но и напасть великая. Потому что после занятий с такими художниками мне очень трудно было учиться и в художественной школе, и в институте. Не соответствовала стандартам.
С третьего курса меня «сослали» на театральное отделение. Эта «ссылка» обернулась великим счастьем. Я попала к замечательному педагогу – Михаилу Ивановичу Курилко. Благодаря ему театральный мир мне такие сказочные сундуки сокровищ распахнул, такой блистающий мир явил взору…
В самом деле, профессия театрального художника даёт огромный простор для воображения и творчества… Каждый раз надо работать со сложнейшим литературным текстом, драматургическими произведениями, каждый раз с новым режиссёром, который по-своему видит классику, с актёрами, которые открывают, если талантливы, такие стороны характера образов, какие до этого не были видны… – Я поставила почти двести спектаклей в разных концах Советского Союза – от Украины до Сахалина, от Магадана до Крыма. Сама по себе я бы никогда не повидала столько городов, не познакомилась бы с таким множеством интересных людей. Всё – благодаря театру. Переживания, связанные с театром, сродни тому, что символизирует птица Феникс, – сгореть, чтобы возродиться вновь… Так что я не согласна с теми, кто говорит, что мифологические представления нам чужды и непонятны. Да они живут в каждой нашей клеточке! Поэтому писать на эту тему означает – просто выпустить наружу то, что таится где-то в глубине.
Я могла попасть к Эфросу, но мне помешали, и горькой была тогда моя обида. А намного позже я поняла, что это как раз было удачей. Ведь Эфрос – мощный режиссёр, он мог лишить самостоятельности начинающего театрального художника, каким была я.
Кто меня оберегал? Какой бог языческий? Наверное, Чур!!!
Сколько раз в театре, когда, например, мне приносили два стула вместо необходимых трёх (потому что третий «просто негде взять»), я говорила: «Ищите! Найдётся!». И театральный домовой, Пан сцены или закулисья, усмехаясь, вытаскивал стул откуда-то из завалов и ставил так, чтобы его заметили.
И с Ксенией Шимановской точно такие же случаи происходили. Как-то ей понадобился занавес, которого ни купить, ни сшить не было возможности. Но ведь нашёлся, и именно такой, какой был нужен. Никто не понял, откуда он взялся.
Птица Львица
Работая над образом четырёхликого Перуна, думала: вот так и жизнь оборачивается к нам то одной стороной, то другой. А суть коловращений и смысл всего в целом постигаешь со временем.
Когда задумывалась выставка «Мифология славян», Татьяна Сельвинская не очень хорошо представляла, кого именно и как будет писать, но решения приходили сами собой. Сначала появилась любимая птица Феникс. Лёгкая, неуловимая, как удача, и вечно возрождающаяся, как талант в поколениях.
А за ней потянулись другие персонажи: лукавые, смешные, таинственные, порой грозные, а порой дышащие силой, какой-то особенной властью…
Художница создавала собственные, неповторимые образы, повинуясь интуиции, доверяя внутреннему чувству… «Я пишу по своим законам, нарушая великих каноны…» – написала она об этом в стихах. Да, вскоре после смерти отца, когда ей было уже сорок пять, к ней сами собой стали приходить стихи…
– Никогда я даже в мыслях не держала, что буду писать стихи. Откуда пролился на меня этот золотой дождь, понятия не имею. Точно так же рождались и мифологические полотна…
Выставка прошла сначала в подмосковном Зарайске, потом переехала в Малый Манеж. Все до единой работы Сельвинской были куплены.
Татьяна Ильинична Сельвинская – лауреат Государственной Премии РФ, почётный член Академии художеств.
Золотая Ксана
Ксения Шимановская училась у Сельвинской, и наставница считает её своим любимым «творением». Она и назвала одну из выставок «Золотая Ксана», «объединив» и золото волос самой Ксаны, и торжество магического золотого цвета-света, который излучают её полотна.
Наставнические отношения давно ушли в прошлое. Сейчас они близкие подруги, родственные души.
Но на выставке «Мифология славян» явственно было видно, насколько отличаются живописные приёмы художниц. Каждая находит в образе языческого существа что-то своё, особенное…
Вот перед нами Купало и Купала – Шимановская выбрала тот единственный день в году, когда на небе одновременно появляются два небесных светила – Солнце и Луна. Лики их полны светлой радости… А сплетение двух профилей на картине «Встреча-невстреча» вызывает в нашей памяти «Ян» и «Инь», замкнувших круг бытия, в котором нет ни начала, ни конца.
Так же неуловим, лукав и таит в себе некую опасность трёхликий бог Даосинь, Баосинь, Аусинь…
«Образы Ксении кажутся аллегориями, метафорами, они не ограничивают пространство холста, они дают жизнь бесконечной цепочке ассоциаций и поэтических символов», – так определил суть её творчества искусствовед Георгий Коваленко, действительный член Российской Академии художеств.
Наверное, не случайно языческие существа в её работах кажутся такими странно знакомыми. У Ксении особые – мистические – отношения с жизнью и живописью.
– Я уже закончила полотно «Лето и осень», а через неделю познакомилась с женщиной, которая там изображена, – рассказывает Ксения. – Похожая история произошла и с полотном «Игры в раю». В четыре часа утра, заканчивая картину, вдруг поняла, кто на ней изображён: дочь моей подруги с мужем.
Купала и Купало. Рассвет
Художница уже давно «подбиралась» к теме «Мифология славян» – на полотнах языческие боги появились раньше, чем она сама успела это полностью осознать.
Их можно угадать на тех картинах, где Шимановская изображала театральные маски, людей-птиц, фантасмагорические персонажи.
И только взявшись за серию, Ксения поняла, кто к ней являлся на полотна, – конечно же, древние славянские боги. Просто они рядились в другие одежды, а потом, оставаясь по-прежнему неуловимыми, призрачными, печально-задумчивыми, или пронизанные наивным, простодушным весельем, – позволили художнице запечатлеть их, чтобы снова скрыться в таинственных глубинах подсознания. «Что получится – неведомо, ведь ты же не сам пишешь», – с полуулыбкой, напоминающей её языческих героев, признаётся Ксения.
Ксения Володаровна Шимановская – сценограф, заслуженный художник России.
———————————————————
———————————————————
Татьяна Сельвинская. Птица Сирин
Ксения Шимановская. Перун и Макошь
Татьяна Сельвинская. Таусень, Баусень, Усень, Авсень
Ксения Шимановская. Лето и Осень, Лель и Лада
Татьяна Сельвинская. Райские птицы